Пугачев собрал остаток рассеянной толпы  и  набирает  новую,
отказался идти против  его  под  предлогом  разлития  рек  и  дурных  дорог.
Михельсон жаловался  Декалонгу;  а  Декалонг,  сам  обещаясь  выступить  для
истребления последних сил самозванца, остался в Челябе и еще отозвал к  себе
Жолобова и Гагрина.
     Таким  образом,  преследование  Пугачева  предоставлено   было   одному
Михельсону. Он пошел к Златоустовскому заводу, услыша,  что  там  находилось
несколько яицкнх бунтовщиков; но они бежали, узнав о его  приближении.  След
их чем далее шел, тем более рассыпался, и наконец совсем пропал.
     27 мая Михельсон прибыл на Саткинский завод 3. Салават с  новою  шайкою
злодействовал в окрестностях. Уже Симской завод был им разграблен и  сожжен.
Услыша о Михельсоне, он перешел реку Ай и остановился в горах, где  Пугачев,
избавясь от погони Гагрина и Жолобова и собрав  уже  до  двух  тысяч  всякой
сволочи, с ним успел соединиться.
     Михельсон на Саткинском заводе, спасенном его быстротою, сделал  первый
свой роздых по выступлению  из-под  Уфы.  Через  два  дня  пошел  он  против
Пугачева и Салавата и прибыл на берег Ая. Мосты  были  сняты.  Мятежники  на
противном  берегу,  видя  малочисленность  его  отряда,  полагали   себя   в
безопасности.
     Но 30-го, утром, Михельсон приказал  пятидесяти  казакам  переправиться
вплавь, взяв с собою по одному егерю. Мятежники бросились было  на  них,  но
были рассеяны пушечными выстрелами  с  противного  берега.  Егеря  и  казаки
удержались кое-как, а Михельсон между тем переправился с остальным  отрядом;
порох перевезла конница, пушки потопили и перетащили по дну реки на канатах.
Михельсон быстро напал на неприятеля, смял и преследовал его более  двадцати
верст, убив до четырехсот и взяв множество в плен.  Пугачев,  Белобородов  и
раненый Салават едва успели спастись.
     Окрестности были пусты. Михельсон ни от кого не мог узнать о стремлении
неприятеля. Он пошел наудачу, и 2 июня отряженный  им  капитан  Карташевский
ночью был окружен шайкою Салавата. К  утру  Михельсон  подоспел  к  нему  на
помощь. Мятежники рассыпались и бежали. Михельсон преследовал их  с  крайнею
осторожностию. Пехота прикрывала его обоз. Сам  он  шел  немного  впереди  с
частию своей конницы. Сии  распоряжения  спасли  его.  Многочисленная  толпа
мятежников неожиданно окружила его обоз и напала на пехоту. Сам Пугачев  ими
предводительствовал, успев в течение  шести  дней  близ  Саткинского  завода
набрать около пяти тысяч бунтовщиков.  Михельсон  прискакал  на  помощь;  он
послал Харина соединить всю свою конницу, а сам с пехотою остался  у  обоза.
Мятежники были разбиты и снова бежали. Тут Михельсон узнал от  пленных,  что
Пугачев имел намерение идти на Уфу. Он поспешил пресечь ему дорогу и 5  июня
встретил его снова. Сражение было неизбежимо. Михельсон быстро напал на него
и снова разбил и прогнал.
     При всех своих успехах Михельсон  увидел  необходимость  прекратить  на
время свое преследование. У  него  уже  не  было  ни  запасов,  ни  зарядов.
Оставалось только по два патрона на человека. Михельсон пошел  в  Уфу,  дабы
там запастися всем для него нужным.
     Пока Михельсон, бросаясь во  все  стороны,  везде  поражал  мятежников,
прочие начальники оставались неподвижны. Декалонг стоял в Челябе и,  завидуя
Михельсону, нарочно не хотел ему содействовать. Фрейман, лично  храбрый,  но
предводитель робкий и нерешительный, стоял в Кизильской крепости, досадуя на
Тимашева, ушедшего  в  Зелаирскую  4  крепость  с  лучшею  его  конницею.  -
Станиславский, во все сие время отличившийся трусостию, узнав,  что  Пугачев
близ Верхо-Яицкой крепости собрал значительную толпу, отказался от службы  и
скрылся в любимую свою Орскую крепость. Полковники Якубович и Обернибесов  и
майор Дуве находились около Уфы. Вокруг  их  спокойно  собирались  бунтующие
башкирцы. Бирск сожжен был почти в их виду, а они переходили с одного  места
на другое, избегая малейшей опасности и не думая о  дружном  содействии.  По
распоряжению князя Щербатова, войско Голицына оставалось безо всякой  пользы
около Оренбурга и Яицкого городка в местах уже безопасных; а край, где снова
разгорался пожар, оставался почти беззащитен 5.
     Пугачев,  отраженный  от  Кунгура  майором  Поповым,  двинулся  было  к
Екатеринбургу;  но,  узнав  о  войсках,   там   находящихся,   обратился   к
Красно-Уфимску.
     Кама была открыта,  и  Казань  в  опасности.  Брант  наскоро  послал  в
пригород Осу майора  Скрыпицына  с  гарнизонным  отрядом  и  с  вооруженными
крестьянами,  а  сам  писал  князю  Щербатову,  требуя  немедленной  помощи.
Щербатов понадеялся на Обернибесова  и  Дуве,  которые  должны  были  помочь
майору  Скрыпицыну  в  случае  опасности,  и   не   сделал   никаких   новых
распоряжений.
     18 июня Пугачев явился перед Осою. Скрыпицын выступил противу его;  но,
потеряв три пушки в самом начале сражения, поспешно